Kunlarning birida qalam o‘chirg‘ichga shunday debdi:
— Bilasanmi, o‘chirg‘ich, men juda afsusdaman.
— Nega? — so‘rabdi ajablanib o‘chirg‘ich. — Hech bir xato ish qilmading-ku!
— Sababi, men tufayli bot-bot shikastlanasan, hamisha men qilgan xatolarni o‘chirasan. Har gal xatolarimni o‘chira turib, ma’lum bir bo‘lagingni yo‘qotasan, shu asnoda kundan — kunga kichrayib boraverasan.
— Shundayku-ya, lekin men ko‘rib turganingdek, shu vazifani bajarish, ya’ni xatoga yo‘l qo‘yganingda, uni o‘chirib senga ko‘mak berish uchun yaratilganman. Vaqt kelib tamom bo‘lishimni va meni boshqasiga almashtirishingni ham bilaman. Shunday bo‘lsada, o‘z xizmatimdan juda baxtiyorman. Shunday ekan, kel endi, afsuslanishni bas qila qolgin! Seni xafa holda ko‘rishni xohlamayman.
Men o‘chirg‘ich va qalamning o‘zaro suhbatidan qattiq ta’sirlanib, o‘yga toldim. O‘ylab qarasak, ota-ona farzandining xatolarini tuzatadigan o‘chirg‘ichga o‘xshaydi.
Ularning ham vaqt o‘tgan sayin jussalari o‘z shaklini asta-sekin yo‘qotib, sochlariga oq qoralaydi. Farzandlar kun kelib o‘zlariga yangi sherik, ya’ni turmush o‘rtoq topadilar. Ota-ona esa bundan o‘zini, shubhasizki yanada baxtiyor his etadi.
Jondan suyuk farzandining afsus chekishlarini yoxud g‘amgin holda ko‘rishni sira istamaydi.
Yashar ekanman, «qalam» bo‘lib keldim. «O‘chirg‘ich» ota-onamning kundan-kunga kichiklashib, yemirilib borishlari meni butkul dilxum etadi. Bir kun kelib, falakning gardishi ila menda bor-yo‘g‘i o‘chirg‘ich qirindilari, xotiralari qoladi, xolos…
Однажды он сказал ластику:
— Знаешь, Ластик, мне так жаль.
— Почему? — удивленно спросил ластик. — Ты не сделал ничего плохого!
«Поскольку ты причиняешь мне такую боль, ты всегда стираешь мои ошибки». Каждый раз, когда ты стираешь мои ошибки, ты теряешь часть себя, и в то же время становишься все меньше и меньше.
«Да, но, как видите, я был создан, чтобы выполнять эту работу, отключать ее и помогать вам, когда вы совершаете ошибку». Я знаю, что со временем мне придет конец, и ты заменишь меня другим. Тем не менее, я очень доволен своей работой. Так что давай, хватит сожалеть! Я не хочу видеть тебя грустным.
Меня глубоко тронул разговор между ластиком и ручкой. Если подумать, родитель похож на ластик, исправляющий ошибки ребенка.
Со временем их тела постепенно теряют форму, а волосы становятся белыми. Однажды дети найдут нового партнера. И родители, несомненно, счастливы.
Она не хочет видеть, как ее любимый ребенок страдает или грустит.
Когда я был молод, я стал «ручкой». Меня огорчает тот факт, что мои родители-«ластики» с каждым днем становятся все меньше и меньше. Однажды, с краем неба, все, что у меня осталось, это ластики, воспоминания…
